История эта произошла со мной и моим товарищем не так давно, а именно в мае 2015 года, если быть совсем точным, то в ночь с 21 на 22. Рассказ получился довольно длинный, дабы не упустить ни одной мало-мальски значительной детали.
Историей края и поиском старины я занимаюсь давно, лет 10. Это такое хобби вроде охоты или рыбалки. За это время золотых гор не накопал и, вообще, убил не одну подвеску на «Ниве», укатал пару движков и спалил не один десяток тонн горючего. И как-то так повелось, что каждую весну, вот уже 6 или 7 лет, ко мне в Сибирь приезжает мой хороший друг из Ленинграда, чтобы провести одну или две незабываемых недели в глухих сибирских краях, выпить славной водочки у костра, найти несколько десятков старинных медяков, отведать свежей рыбки и закусить запечённым в углях тетеревом. Так и прошедшей весной. Я, как и всегда, встретил Артура в аэропорту уже на загруженной походным снаряжением машине, и мы, не теряя времени, двинулись в дорогу.
В этот раз путь наш лежал «на севера», в районы малонаселенные. Это и сейчас бог весть какая глушь, а 300-400 лет назад, когда сюда пришли русские люди, населения было совсем небольшое. По великой сибирской реке, протяженность которой от истоков до устья больше тысячи вёрст, располагалось из постоянного жилья не более двух десятков русских деревень. Да и сейчас картина мало изменилась. Юрты же остяков – местных народов, разбросаны были по всей реке и постоянной осёдлости не имели, а кочевали в поисках пригожих мест и рыбных промыслов. А край северный, суровый. Хоть и лежит он под 60 градусом северной широты, как и Петербург, но расположен не в Европе, а в Сибири. И если на юге, в окрестностях больших сибирских городов, к моменту нашего отъезда уже пробивалась зелёная трава, и почки на берёзах лопнули, то в этом районе в тайге и оврагах ещё лежали сугробы. Снег сошёл только на открытых местах, коих в тех краях не так уж и много. Но самое главное — вскрылась ото льда река и разлилась так, как не разливалась лет 60. Старожилы говорят, что в наших краях такого наводнения, как этой весной, не было с 1950-х.
Прибыв на место и поставив лагерь на открытой, просохшей от талой воды поляне, на берегу протоки в пригожем месте, первым делом было решено заняться рыбалкой, охотой на водоплавающую и варкой консервов в автоклаве. Но кроме рыбных и охочих промыслов ещё одной целью нашей экспедиции было посещение места бывшей деревни большая Панова. Собственно, с ней и связана вся непонятная до сих пор мне история.
Деревенька эта появилась в незапамятные времена, не то в 1650-х, не то в 1680-х годах. Поставили её не казаки, а пашенные крестьяне, переведённые сюда государевым указом из других мест, чтобы выращивать хлеб и кормить гарнизоны служилых людей. Массового земледелия в регионе не получилось из-за сурового климата, непролазной тайги и болот. Но русские люди быстро освоили рыбные и пушные промыслы, ловко приспособились к местным условиям. Исчезла деревенька в годы укрупнения, в 1950-60е годы. Дело в том, что располагалась она на правом берегу реки, где никаких дорог не было тогда, нет и сейчас. И добраться можно было только по воде. По этой причине и была признана неперспективной.
Первым делом решено было отправиться туда на разведку, посмотреть обстановку. Оставив своего питерского друга на лагере разделывать щук, я пошёл один на лодке по бурной весенней воде. Ширина поймы в этом месте больше 10 км, кроме основного русла неописуемая система проток, заводей, пойменных озёр и островов. Но сейчас, весной, во время наводнения всё это залито водой. Идти на надувной лодке под мотором — крайне опасно. Река несёт огромное количество топляка, деревьев и прочего мусора. Одно неверное движение румпеля — и ты с головой уйдешь в ледяную весеннюю воду, что равносильно гибели. Передвигаться по такой реке можно только днём. Добравшись без приключений до места и пришвартовав лодку, я первым делом решил осмотреть поляну, где была деревня. Она представляла собой площадку примерно 500 на 800 метров, с трёх сторон окруженную лесом. С самого края урочища стояли два железных балка — вагончика. В таких обычно живут лесозаготовители или промысловики. По элементам брошенной техники можно было определить, что тут складировали лес, но, судя по всему, достаточно давно. Лет 5-7, как отсюда ушли лесорубы.
Сухая прошлогодняя трава на поляне оказалась выгоревшей несколько дней назад. Отчего — неясно. Людей здесь нет, свежих следов тоже, а ближайшая жилая деревуха в 15 верстах ниже по течению, да и то осталось там полтора жителя. Сразу возникла мысль, что в балках можно будет переночевать. Почему-то они мне не понравились сразу. Почему — не знаю. Открыв двери в один и второй, я пришёл к выводу, что во втором будет комфортнее. Не так грязно, да и не понравился он мне гораздо менее, чем первый. Ну что ж, место подходящее, хотя и неуютное. Можно побродить по поляне с прибором и поискать какой-нибудь старины. Оставив в балках двери открытыми, чтобы проветрить, прыгнул в лодку и без приключений за час с небольшим против течения добрался до лагеря.
На следующий день с утра зарядил дождь с грозой. И часов до 4 вечера пришлось отсиживаться в машине. Впрочем, за бокалом пива с копчёным язем время пролетело незаметно. Всё равно мы решили заночевать уже там. На этой же лодчонке, но уже вдвоём и со скарбом, запасом продуктов на три дня и спальными мешками проделали тот же путь через реку. Только теперь моторчик, 3.3 — сильный меркурий, ощущал загрузку. И так весело, как меня одного, тащить лодку отказывался. Туда путь лежит практически везде по течению. Только в одном месте, пересекая главное русло, надо подняться против, метров на 800. Путь занял чуть больше часа. Значит, обратно будем добираться часа 2.5. Ну что же, время терпит, мы никуда не торопимся. Загнав лодку в боковую речку, высадились на урочище. Теперь можно было рассмотреть место подробнее. Домов тут, конечно, не осталось, срубы давно сгнили. Из земли местами торчали трухлявые брёвна, остатки сельхозтехники.
В небольшом подлеске, на краю урочища даже удалось отыскать не то сеялку, не то веялку, 20-х или 30-х годов прошлого века. Когда-то эта штуковина цеплялась, судя по всему, к трактору. А вот интересных находок практически не было. Ну нашли несколько медяков 19-20 века. Попалось несколько монет советской мелочи. Какие-то пуговки и неопределяемые предметы. А между тем время шло к ночи. Солнце ещё стояло высоко, до полной темноты оставалось часа три. Ах да, кода мы только вылезли из лодки и осмотрелись, Артур предложил далеко друг от друга не расходиться и держаться в поле зрения. Видимо, место ему тоже показалось неуютным, хотя – что за старушечьи предрассудки??? Людей бояться надо, кто тут ещё может быть, кроме нас? Посовещавшись, было решено оставаться и ночевать. Идти на лодке обратно в темноте в таких условиях — смертоубийство. А за те два часа, что мы прибывали на месте, осмотрели далеко не всё. Азарт есть азарт. Начало понемногу темнеть и, по мере сгущения темноты, стала нарастать тревога. Какая-то непонятная, противная. Тьфу, что за наваждение. Всё это время мы продолжали обследовать урочище и по мере того, как начинало темнеть, мы с Артуром непроизвольно всё ближе сходились, за процессом поиска старались не терять друг друга из виду.
— Ну что, Арчи, палатку будем ставить? – пораздумав, предложил я.
— Зачем палатку, балки же есть. Там теплее.
— А может, палатку, не нравятся мне эти вагончики. Грязно как-то там.
— Ха, грязно. Это тебя когда-либо останавливало??? Спальники кинем на нары и выспимся,- посмеялся надо мной товарищ.
Решено было идти в лодку за вещами. И тут возникло препирательство. Никто не хотел топать один через всё урочище. Пошли вдвоём. Дойдя до лодчонки, я предложил не переносить вещи, а перегнать лодку прямо к балкам. Завёл мотор и начал отчаливать от берега. И тут друг закричал, что один через поляну не пойдет, и надо плыть вдвоём. Хотя пройти-то надо было всего около 300 метров. Ничего не понятно, что это за место такое, где взрослый крепкий мужик да ещё вооруженный лопатой боится пройти 150 саженей в темноте один. Зайдя в балок, начали располагаться на ночёвку. Убранство вагончика самое заурядное. Двое сколоченных нар, столик и печка. И тут — бабах! Вагончик перевернулся с ног на голову вместе со всем содержимым, в том числе и нами. Было такое ощущение, что кто-то невидимый и далеко не хилый его подтолкнул снаружи. Как танкисты из подбитого танка мы выскочили на улицу через дверь, которая теперь находилась сверху и больше напоминала люк. Выбравшись наружу, осмотрелись. Тишина. Ничего подозрительного. Тьфу, ерунда какая. Наверное, просто центр тяжести вагончика пришёлся не на ту точку приложения, вот и перевернулись. Знамо ли, два таких кабана залезли.
Покурив и отдышавшись, привели балок в первоначальное состояние. Подпёрли для верности парой брёвен. К этому времени уже совсем стемнело и как-то ходить, что то искать, пусть даже с фонарями, нам совсем расхотелось. Решено было ложиться спать. Утро вечера, как говорится, мудренее. Забрались на нары, закрыли балок очень импровизированным способом – на столе лежал сломанный гаечный ключ, номером примерно так на 32. Вот его и просунули в проём между дверной ручкой и коробкой. Получилось, что как бы закрылись «на ключ» в обоих смыслах. Лежим в балке, переговариваемся. В целом мысли сводятся к тому, что, как только позволит судоходная обстановка на реке, то есть рассветет, надо рвать когти с этого места. И совсем не хочется тут оставаться. Постепенно наш разговор стал умолкать, паузы становились всё длиннее. И тут — шарах!!! По железной крыше вагончика забарабанило что-то с нечеловеческой силой. Было такое ощущение, что пара дюжих мужиков лупила со всего маха кувалдой.
— Арчи, что это??? Ты слышишь???
— Эм. Хм… Ветер, наверное, – выдавил Артур.
— Да какой … ветер, на улице штиль, — возразил я.
— Миха, лучше спи и не думай. Я будильник поставил, как только рассветёт, дёрнем отсюда.
Но выспаться в эту ночь нам так и не пришлось. При попытке задремать непонятная сущность начинала издавать совсем рядом какие-то невообразимые звуки. ОНО скулило, стонало, плакало, смеялось нечеловечески. Кроме того эта зараза повадилась скрести дно вагона таким противным скрежетом. Ведь вагончик стоял на колёсах и своим полом земли не касался. А агрессия всё нарастала. Всё время пытался себя убедить, что это сон. А оно шумело, скулило, пищало, ломилось. Я даже сейчас не могу не описать, не воспроизвести эти голоса. Одно могу сказать – ОНО что-то хотело, скорее всего, хотело добраться до нас.
— Артур, ты это слышишь? — разогнав дремоту, спросил я.
— Слышу, Миха. Птички, наверное, шумят, хотя хрен знает. Спи, давай, — дрожащим и неуверенным голосом сквозь сон ответил друг.
— Арчи, каких же размеров должны быть эти птички???
Вся эта вакханалия продолжалась до рассвета. Как стемнело, началось — как рассвело, кончилось. Под утро эта сволочь совсем обнаглела и начала шатать вагончик. Но вполне вероятно, что этот последний эпизод нам приснился. Зазвенел будильник, подорвались сразу. Никаких лежбищ в тёплом спальнике не было. От подъёма до прогрева мотора на лодке прошло меньше трёх минут.
— Арчи, что это было, — спросил я, выскочив из балка.
— Синильга, Миха, приходила, не иначе, – исчерпывающе ответил Артур.
Через несколько минут после подъёма мы уже сидели в лодке. Я прогревал движок а друг, завернувшись в спальный мешок, подкачивал лодку – всё-таки ночью был хороший минус и ПВХ-резинка изрядно подспустила. Недолго думая, двинули в обратный путь. Через два с небольшим часа пришли на лагерь, обсудив всё произошедшее, сварили завтрак. И все ночные приключения казались уже чем-то непонятным, сонным. А может, и правда, всё приснилось?
— Арчи, ты мне не поверишь! Ты балок, когда мы на ночёвку располагались, с щеколды открывал. Он же закрыт был! А я его, когда на разведку гонял, проветрить оставил. Дверь открытой, и ещё бревном подпёр!!!
— Миха, не поверю!- совсем неуверенно произнёс друг. Хотя было видно, что после этой ночи Артур готов поверить во что угодно, но материалистическое сознание отказывается это принимать.
А может, и правда, мне всё это только приснилось? Может быть. Только когда стали паковать вещи в обратную дорогу, оказалось, что Артур забыл там, в балке, свои вещи. Телефон, наушники от прибора и еще кое-что. И на мой вопрос:
— Арчи, сколько это стоит?
— Около 15 тыров. Но я туда обратно НЕ ПОЕДУ.
Значит, не одному мне всё это привиделось, почудилось, показалось. Дальше? Ну, а дальше мы без приключений за двенадцатичасовой перегон по лесовозным дорогам добрались до больших городов, цивилизации, газпромовских заправок и аэропортов. Сейчас это уже кажется почти вымышленной историей, приснившейся в недрах сибирской тайги. В том, что я не соврал ни слова – может подтвердить ещё как минимум один человек. Для любителей экстрима я могу подробно рассказать, как и на чём добраться до этого интересного места. Лично меня туда больше не тянет. Ну, а что касается нас — на новую весну готовим новые интересные поездки. Надеюсь, в этот раз без мистики и непонятных приключений.