Семья Парсонс
Странный и, на первый взгляд, жуткий обычай — фотографировать мертвецов — зародился в Европе, а потом пришел и в Россию, в середине ХIХ века одновременно с появлением фотографии. Обыватели стали снимать своих умерших родственников. По сути, это было новое проявление традиции писать посмертные портреты близких и снимать с лиц усопших гипсовые маски. Однако портреты и маски были дорогим удовольствием, в то время как фотография становилась все более и более доступной для всех слоев населения.
— Я видел одну из ранних фотографий умершего ребенка, относящуюся еще к 1840-м, — рассказал петербургский историк фотографии Игорь Лебедев.
Параллельно развивалось другое направление посмертной фотографии — криминальная съемка. Фотографы выезжали на места преступлений и снимали погибших для полиции. При этом речь идет не только о специфической съемке, когда фиксировали, как лежит тело или куда попала пуля. Мертвецов также аккуратно укладывали на кровати и снимали. Так было, например, с семьей Парсонс. Отца, мать и трех малолетних детей убили, а тела сбросили в воду. Когда их обнаружили, то собрали всех вместе и сделали последнюю семейную фотографию. Однако на ней видно, что все заснятые уже мертвы.
Девочка со своими куклами. Кажется, просто спит…
Когда же фотографировали маленьких детей, умерших в семьях от болезней, очень часто делали так, чтобы они выглядели, как живые. Их снимали с любимыми игрушками и даже сажали на стульчики. Малышей одевали в самые нарядные платья и украшали цветами. Часто родители даже старались улыбаться, держа на руках мертвых грудничков, как будто они просто мимоходом зашли в фотосалон с ними во время первой прогулки. Детям иногда дорисовывали на снимках зрачки, чтобы эмитировать открытые глаза.
Две сестры-близняшки. Девочка слева — мертва.
Были даже фото, на которых мертвецы запечатлены с домашними животными — птицами, кошками, собаками. Что особенно поражает — мертвых и живых сыновей и дочерей снимали вместе. Например, есть кадр, где на диване сидят девочки-близняшки — одна мертвая, другая живая.
— Детских фотографий довольно много еще и потому, что детская смертность в те годы была очень высокой по сравнению с современной, — объясняет Лебедев, — к тому же умерший ребенок дольше выглядит живым, в то время как старики быстро изменяются, кожа обвисает, начинается разложение плоти.
Три сестры на фоне дома. Не сразу можно догадаться где покойная… (в центре)
Уже в 20–30 годы XX века ученые начали исследовать феномен посмертных фотографий. Тогда появилось выражение «фотография — это маленькая смерть». Щелчком камеры фотограф будто убивал мгновение и одновременно делал его вечно живым. Так вечно живыми оставались на карточках мертвецы, которых снимали в привычной для них обстановке — за чтением газет, в любимом кресле, с друзьями и родными. Особо смелые даже делали снимки мертвецов, смотрящихся в зеркало. Серия таких снимков составляла книгу мертвых. В дни эпидемий в этих мрачных книгах собирались целые семейные альбомы.
— Собирали их в основном женщины. Они становились хранительницами не только очага, но и истории рода, — говорит Игорь Лебедев.
Просматривать чужому такие подборки, конечно, жутко. Но для родных это были милые сердцу памятки.
Часто покойным пытались предать «живое» выражение лица. Иногда, получалось только хуже…
Есть несколько объяснений, зачем делались эти фотографии. Прежде всего, это была мода — люди просто копировали поведение друг друга.
Кроме того, по фотографиям могла вестись личная летопись. Фотографа приглашали на каждое значимое событие в жизни человека — его рождение, праздники, при покупке дома или машины, на свадьбу, при рождении уже его детей. И посмертный снимок становился логическим завершением в этом ряду.
Но главное — таким образом люди старались запечатлеть последний миг родного человека. В XIX–XX вв. семья значила гораздо больше, чем сегодня. Поэтому же были традиции хранить локоны, кусочки одежды умерших.
А в случае с детьми — это могли быть и вовсе единственные их снимки. Родители не всегда успевали снять их при жизни. А так им на память оставалось хоть что-то.
— И, между прочим, когда родственников спрашивали про такие фотографии, они всегда вспоминали не смерть усопшего, не его муки, не свое горе, а то, каким он был при жизни. Вспоминали только хорошее,— сообщил Лебедев.
Сегодня уже трудно понять такой способ увековечить любимых — ведь в наши дни, когда практически у всех есть «мыльницы», за жизнь человека скапливаются сотни его карточек. Так что нет необходимости делать посмертные.
Родственники и друзья на фоне гроба с покойным.
В европеизированном Петербурге эта традиция была более развита, чем на периферии. В деревнях съемки всегда были событием, по значимости сопоставимым с похоронами. Часто эти два события совмещали. На траурную фотосъемку собирались всей деревней. При этом на первый план выставляли гроб с покойником, а за ним выстраивались собравшиеся на похороны.
— Получалось противопоставление мертвых и живых, покойник всегда смотрел в небо, собравшиеся вокруг — прямо в камеру, — отмечает историк Игорь Лебедев.
Практически при всех похоронных конторах работали фотографы. Это были мастера, которые просто делали свое дело.
— У профессионалов всегда стоит вопрос: «А кто, кроме меня?» Пойти на поводу у этики и отказаться от съемок мертвецов или нажать на кнопку и оставить родным снимок любимого человека, — объясняет Лебедев.
Возможно, поэтому мы — не профессионалы — не понимаем, как можно снимать мертвецов. Только Ленин в мавзолее — исключение.
С виду обычное семейное фото…
Известно, что традиция снимать мертвых детей сохранилась в нашей стране еще и в послевоенные годы. Посмертные фото стали исчезать только в 60-е годы. Тогда же начали приклеивать снимки на надгробные памятники. И в те годы можно было увидеть редкие посмертные карточки на крестах и стелах.
— Практически в каждой семье в России были такие снимки, но потом их стали уничтожать, теперь почти не найдешь, — уверен Игорь Лебедев.
Два брата…
Рвали и выбрасывали картинки с мертвецами потому, что уже не помнили этих людей, а семейные ценности — как, например, память рода — уходили в прошлое. Значимее стало внешнее проявление близости. Именно поэтому в Советском Союзе появилось уникальное явление — съемки похорон. Если в других странах ограничивались одним-двумя траурными кадрами, то у нас снимали всю процессию. И если в другое время человек никогда бы не согласился показать своих слез, то здесь это было допустимо — чтобы все видели, как он опечален случившимся.
— Фотографии с мертвецом были вытеснены фотографиями с могилой. Люди могли сниматься у креста и при этом обнимать его, улыбаться, как будто они стоят с умершим, — рассказал о трансформации традиций историк Игорь Лебедев.
До сих пор фотографы работают на кладбищах во время похорон. Хотя и этот обычай постепенно отмирает.